В городе любимой женщины. Прогулка первая (Екатеринославская улица)

Помнишь то время, когда я встречал тебя у ворот университетской библиотеки, неловкую студенточку в оранжевой детской курточке. Была осень, и ты была, как осенний танцующий лист. А хочешь в подарок город? В нем есть улица Беспейзажная, ты пройдешь по ней, свернешь в переулок Бедный и ветер, срывая с тумб театральных афиши, погонит тебе их вдогонку…

Хочешь в подарок город?

Представь себе этот странный девятнадцатый век. Первый поезд пришел в Харьков в 1869 году. Появившись на привокзальной площади, пассажир обычно крестился на кресты Александровской часовни и подсев в люльку к синеносому вознице, направлялся по Екатеринославской улице в центр города — к Императорскому университету. (На месте часовни сейчас привокзальный газон, а улица в XXI веке получила менее звучное название — Полтавский шлях).

Через сто метров Екатеринославская пересекала Жандармскую площадь. Площадь получила свое название от находившегося на ней полицейского управления. (Теперь здесь в угоду традиции — районный отдел милиции).

Площадь была местом базарным. И все же главным событием в ее жизни была не крупная торговая сделка, а забастовка ассенизаторов. Им так долго не платили зарплату, что в один прекрасный день они собрались на Жандармской площади и одновременно опустошили на ней содержимое своих бочек. Иногда мне кажется, что время не властно над некоторыми запахами.

Над всем этим безобразием тогда, как и сейчас возвышалась пожарная каланча.

В городе любимой женщины. Прогулка первая (Екатеринославская улица)

В то время в Харькове случалось до двухсот пожаров в год. Днем и ночью на каланче стоял дежурный. В его обязанность входило при обнаружении где-либо дыма выставлять красные шары. Если горело в третьей части города – три шара, если в первой – один шар. Ночью выставлялись фонари. Естественно таких указаний было не достаточно, и сведенья о месте пожара приходилось добывать путём расспросов по дороге к месту события. Благодаря такой сложной системе оповещения, пожарные команды непростительно опаздывали.

Курить в то злополучное время, было делом чрезвычайно опасным. Но нас это не могло коснуться. Мы ведь не курим с тобой в постели.

Сегодня на каланче устроена смотровая площадка для туристов.

Далее по Екатеринославской улице располагались дома зажиточных купцов. Харьков был дорогим городом. Квартиры стоили здесь дороже, чем в Москве или даже Петербурге. Анекдот того времени, рассказывал, как один из московских журналистов посетил Харьков и, вернувшись в редакцию, представил отчет о командировке.

- А что это за счет? — уточняет у него бухгалтер.

- А это квитанция за гостиницу.

- Извините, а кто Вас уполномочивал покупать гостиницу?

В одной из таких дорогих квартир на Екатеринославской улице жил плененный во время русско-турецкой войны комендант болгарской крепости Плевна маршал Осман-паша. Он часто появлялся в городе, посещал английский клуб, театры, варьете, любил русскую кухню. Говорят, гордый турок был недоволен обслуживанием. Видимо, в то время, как и сейчас, официанты мечтали о том, чтобы клиенты ужинали дома, а чаевые высылали почтой.

На месте, где благодарные горожане установили памятник революционеру Якову Свердлову, было озеро. Так что здание Театра юного зрителя (бывший Театр миниатюр Сарматова) стояло на берегу водоема. Наши бабушки любили назначать здесь свидание своим кавалерам. Уже в советское время водоем засыпали, дабы не разводить грязь. Впрочем, грязи от этого меньше не стало. Остряки утверждают, что каждую осенью Харьков превращается в чернильницу. Может быть и так, но рядом с тобой я этого не замечаю.

Начиналась же Екатеринославская небольшим сквером. Здесь находилось здание первой Харьковской оперы и первый в Харькове стационарный кинотеатр. На вывеске было написано «Электро-биограф братьев Боммеръ». Здесь и сегодня показывают лучшее в городе кино.

Особенно хороша Екатеринославская улица, если смотреть на нее с Университетской горки. Студенты художественного училища рисуют ее отсюда скорее как женщину, а не как улицу.

Продолжение следует …

В городе любимой женщины: